Боги, которые играют в игры - Глеб Кащеев

Процесс посадки капитан, занявший место где-то высоко, в кабине, транслирует на несколько экранов у нас перед глазами, так что мы все можем наблюдать то, как в атмосфере планеты, при нашем приближении, внезапно вспыхивают яркие золотистые бегущие линии, недвусмысленно дающие понять, куда именно нам надо направлять корабль. Интересно, что теперь выберет наш капитан — следовать изначально проложенной траектории посадки в пустынной части северного континента, или лететь по направляющим?

Видимо у капитана инстинкты самосохранения на месте, ибо от указаний небесного навигатора он не отклоняется. Нас немного трясет в атмосфере, но в целом, как я могу оценить, мы заходим по оптимальной траектории, экономящей горючее, так, что у нас его еще будет достаточно, чтобы взлететь с поверхности обратно.

После того, как нас еще потрясло и покрутило, а блевотины, размазывающейся ускорением по стенам, еще изрядно прибавилось, нас серьезно приложило обо что-то, так, что в глазах все померкло, а дыхание сбилось, как после удара под дых. Лишь спустя несколько секунд, в течение которых я восстанавливал дыхание, я понимаю, что это было касание поверхности. Мы приземлились.

Минуту мы сохраняем тишину, разглядывая на экранах окружающую корабль территорию. Я никак не могу избавиться от ощущения какой-то сюрреалистичности происходящего, так как нас окружает совершенно земной пейзаж. Поле, покрытое зеленой травой, лес примерно в километре от нас, слегка шевелящийся от ветра, голубое небо с белыми кудряшками облаков. Светлые двух или трехэтажные строения виднеются где-то на границе поля и леса — их форма отсюда пока в деталях не видна, но, на первый взгляд, они не слишком отличаются от земных коттеджей или вилл где-нибудь в южной Европе.

Спецназовцы первыми приходят в себя, и начинают отстегиваться и спускаться на пол. Ученые пока не в силах оторваться от вида поверхности неизвестной, но кажущейся такой знакомой, планеты, обмениваются малозначащими сейчас мнениями. Биолог, говорит, что именно такой пейзаж он и ожидал увидеть, ибо на кислородной планете со свободной водой эволюция не могла пойти иным путем, социолог поддакивает и пытается вообразить насколько местные жители будут похожи на людей — после вида строений, в их гуманоидности он уже не сомневается. Ну и остальные в том же духе — отходят от нервного напряжения и шока, пытаясь занять себя бессмысленной околонаучной болтовней.

Когда мы, наконец, вспоминаем о дисциплине и, отстегнувшись, спускаемся вниз в основные отсеки, то видим спецназовцев уже вовсю разворачивающих вторжение на вражескую территорию. Противогазы, автоматы, пара гранатометов или персональных зенитных систем — я не могу распознать модели. Сложные газоанализаторы, радары и прочее. Нас заставляют облачиться в костюмы химзащиты, после чего следует короткий инструктаж, который мы еще на станции выучили наизусть — держаться позади спецназа, строго выполнять приказы. По мнению полковника, нас сейчас будут встречать либо официальные лица, либо местные военные, и от нашей дисциплины зависит то, как будут развиваться отношения наших цивилизаций дальше.

Мне, вообще-то тоже полагается пистолет, но мне его не предлагают, а я не настаиваю. Я прилетел сюда не воевать.

Наконец, газоанализатор подтверждает данные спектрографов исследовательских зондов — азотно-кислородно-гелиевая смесь, пригодная для дыхания. Люк распахивается, и мы медленно выходим на зеленую траву.

Вокруг ни души. Ни торжественных делегаций, ни оцепленной войсками местности. Только зеленое аккуратно подстриженное поле, да светлые домики вдалеке, у леса.

— Так, мы обозначили свое присутствие, теперь ждем их реакции, не расходимся, стоим тут, — командует Саммерс. Все тринадцать человек — кинозвезду пока оставили на борту вместе с экипажем — стоят небольшой группой возле трапа, выглядя в своих белых защитных костюмах в этой расслабляющей, совершенно по земному летней беззаботной обстановке, очень нелепо.

Спустя минут десять, когда жара внутри шлема становится уже невозможной, я тихо огибаю корабль, скрываясь от остальных, и сажусь на траву. Убедившись, что за мной никто не последовал, стягиваю с себя шлем и перчатки, и трогаю траву пальцами. Совсем как земная. Воздух наполнен ароматами лета, легкий ветер шевелит мои волосы. Я не чувствую ни опасности, ни подвоха от этой планеты.

Закрываю глаза, пытаясь расслабиться и помедитировать. На Земле мне крайне редко, но иногда удавалось достичь нужного состояния гармонии с окружающим миром. Смогу ли я почувствовать эту Дигею, так же, как иногда чувствую Землю? Я убираю из головы все мысли, и пытаюсь ощутить окружающий меня мир. Через некоторое время нужное состояние внезапно приходит: я открываю свой разум и душу этому миру, а он раскрывается в ответ — мне кажется, что я ощущаю, как растет трава, как дрожат от ветра на деревьях листья. Внутри становится очень легко, от того, что я чувствую умиротворение и любовь, когда в голове возникает образ домов возле леса. Я не знаю, кто ждет нас там, но уже, почему-то верю, что местные жители не несут нам зла.

Каким — то шестым чувством чувствую, что ко мне кто-то идет. Быстро одеваю обратно шлем и натягиваю перчатки. Из-за корабля выглядывает Свен — биолог: «А, вот ты где, а то вояки уже всполошились. Саммерс хочет выдвигаться к строениям, пошли…»

Когда мы появляемся, Саммерс смотрит на меня волком, но ничего не говорит. Машет рукой, и вся группа трогается по направлению к лесу.

Вблизи здания выглядят еще менее экзотично. На мой взгляд неспециалиста, их стены состоят просто из отштукатуренного бетона. Пять серо-бежевых двухэтажных домов на опушке леса. Большие окна, застекленные террасы. Между домами петляет светло-желтая дорожка то ли из крупного песка, то ли с искусственным зернистым покрытием.

В эту минуту из дома справа выходит человек.

Мы замираем, а он… он, как ни в чем не бывало, проходит мимо нас, улыбнувшись нам и приветственно помахав рукой. Самый обыкновенный земной человек. Темные волосы, европейская внешность. Одет в просторную светло-бежевую рубашку без швов и застежек, а также в мешковатые брюки, на тон темнее. На ногах какая-то тряпичная обувь без шнурков.

Из-за небольшого здания рядом выплыл, летя в полуметре над землей, «автомобиль». То, что это средство передвижения сомневаться не приходилось — пластиковый обтекаемый корпус, явно предназначенный для больших скоростей и кресла внутри застекленной кабины наводили на мысли именно о земных спортивных авто.

Туземец сел в распахнувшуюся дверь, и летательный аппарат бесшумно взвился в воздух.

Возникла немая пауза.

— Ну, вот то, что мы тут на хрен никому не интересны я никак ожидать не мог — вслух выразил общую мысль Лео — лингвист.

— Официальные лица… войска… торжественная встреча … что делать-то будем, полковник? — психолог выразительно повернулась к Саммерсу, равнодушно рассматривающему строения.

— Нет, вы видели? … это же не просто гуманоид… это самый настоящий человек… поразительно! — немецкий биолог, чье имя я все никак не мог произнести без ошибок, восхищенно махал руками.